4. Истина духовной перспективы

Правильное понимание эпистемической специфики постцивилизационной эволюции открывает возможности адекватного определения и отличения духовного здоровья от духовной болезни общества.

Научное знание давно имеет дело с интерпретацией сущности душевных заболеваний человека. Для лечения таких заболеваний нужен психолог и психиатр, врач, обладающий специальными знаниями и критериями для определения характера душевного заболевания.

Когда речь идет о духовной жизни общества, то, хотя признается наличие «правильного» и «неправильного» в духовной жизни, общепризнанных критериев различения «правильного» и «неправильного», как правило, не предлагается, так что адепт любой доктрины считает именно себя пророком истины. Между тем именно пророки и могут нести «вирус» духовного заболевания.

Опыт двадцатого века убедительно доказал, что вполне правомерно говорить о реальности духовной эпидемии как массовом заболевании, представляющим угрозу для жизни целых народов. Германский нацизм, как духовное явление, предполагал «правильным» физическое уничтожение цыган и евреев, он также планировал порабощение славян, как особей относящихся к категории «неполноценных» народов, «недочеловеков». Относя себя к категории «высшей расы», нацисты концептуально выстраивали выгодную для себя иерархию народов мира. Такое видение можно отнести к категории специфически духовного (с видимостью научной рациональности) заболевания.

Это – такая форма духовного заболевания, которая может включать в вершину иерархии разные нации. Но ее структура сохраняет свою идентичность. Так, например, в наши дни руководящая элита двух государств – США и Украины – претендует на место в вершине иерархии человеческой популяции. Президент США Барак Обама для определения иерархической структуры мира употребляет термин «исключительность», относя исключительность к США. «Исключительность» означает признание особых прав, стоящих над международным правом. Это право диктата другим народам своей воли.

В двадцатом веке это право связывалось с особыми качествами расы. В наши дни особое качество относится к статусу государства. Этот статус не имеет легитимного смысла, он присваивается и поэтому освобождает себя от правовых обоснований. Правовой волюнтаризм – это открытая форма поведения украинских политических руководителей. Новые духовные вожди Украины не затрудняют себя поисками новых терминов и определяют себя, как арийцев, людей высшей расы.

В двадцатом веке нацистскому духовному заболеванию оказались подвержены многие страны Западной Европы. В наши дни эпидемия духовной «шизофрении» набирает силу, охватывая при этом регионы Африки и Азии. Исламские радикалы, например, полагают именно себя носителями сакральной истины, подвергая разрушению материальные и духовные памятники иных культур. Массовые публичные казни, в форме отрезания голов, они демонстрируют всему миру как реальное шествие «истины» исключительной по своему смыслу. Это – обратная сторона той самой медали исключительности, о наличии которой на весь мир заявил Барак Обама.

В контексте этих процессов проблема критерия духовного здоровья и его отличия от духовного заболевания приобретает актуальное значение. Это – проблема истины духовной перспективы человечества как условия его самосохранения.

Главный и исходный признак духовного заболевания – это признание и реальное определение «раздвоенности» цивилизационного мира. Эта «раздвоенность» полагается источником особого сверхъестественного знака избранности отдельного народа, получающего сверхъестественную поддержку для победы над любым другим народом для того, чтобы освободить для себя жизненное пространство процветания и господства на Земле.

Массовая вера в сакральную исключительность создает комфортные психологические условия возможности ограбления и физического истребления других народов, их правового и морального подчинения. С другим ты можешь делать все, что представляется «полезным» для тебя. Духовная болезнь утверждается как истина. Создание такой ситуации коренным образом изменяет условия и возможности открытого высказывания истины. Если духовная болезнь определяет характер социальной жизни и обретает массовый характер, то высказывающего истину в открытой форме поджидает ненависть, преследование, давление по экономическим, политическим, культурным и другим направлениям и даже смерть. Сегодня этот процесс в открытой форме можно наблюдать на Украине. В скрытой форме он действует повсюду. Об этом свидетельствует направленность информационных материалов, имеющих целью дискредитировать Россию как цивилизационное целое. Для правильной оценки этих материалов необходимо соотносить их с признаками истины, которые следует считать обязательными.

Какие признаки истины можно считать обязательными?

Это – защита справедливости во всех структурах человеческих отношений;

 это – определение фактической точности в высказываемых суждениях и оценках;

это – различение добра и зла на основе принципа категорического императива;

это – эстетическое совершенство духовной и физической жизни человека;

это – оценка действий с точки зрения их последствий для ситуации будущего.

Признание обязательности признаков истины в современной ситуации начинает соотноситься с особенностями постцивилизационной эволюции, которая рождает реальность всеохватывающего информационного порядка, создание которого воспринимается как сохранение правильного образа жизни без истины. Цивилизация будущего, если она решит проблему самосохранения на основе нового информационного порядка, не будет испытывать необходимости в открытом высказывании истины.

Замкнутость информационного порядка на самом себе, кажущаяся изоляция от универсалий реального универсума, порождает иллюзорное восприятие действительности как действительности многообразия информационных построений, позволяющих освободить сознание человека от загадок мироздания. Замкнутость в новом информационном порядке, позволяет индивиду изолировать себя от понимания сущности универсума и сущности глобального цивилизационного порядка. Тем самым создаются условия для возникновения «информационной материи», образующей новую сущность универсума как мира специфического человеческого бытия. Эта «материя» в своей исходной форме представляет собой поток эмпирических субъект-объектных формирований и переживаний как феноменов жизни. Традиционная эпистемология, выводящая истину из отношения между субъектом и объектом, сталкивается здесь с неразрешимой проблемой. Это –  проблема специфики цивилизационной реальности.

В цивилизационной реальности субъект и объект соединяются в новую действительность, в которой объективность обретает специфические качества, отвечающие или не отвечающие интересам бытия субъекта. Окружающая реальность под воздействием качеств и активности субъекта превращается в феномен жизни.

Субъект становится демиургом феномена жизни, оказывая волевое воздействие на его формирование. Соответственно, сущее цивилизации не может быть сведено ни к материальной ее составляющей, ни к идеальной составляющей, хотя они безусловно присутствуют в ней. Динамизм, как и устойчивость цивилизации, определяется ее прабытием, имеющим волевое основание соединяющее идеальное и материальное в «продукт» феномена жизни. Постцивилизационная реальность наследует этот формообразующий «механизм» жизни. Истина и не-истина здесь относятся к характеру «продукта», возникающего под воздействием воли субъекта. «Продукт», как феномен жизни, является реальностью, однако его сущность может соответствовать истине или не соответствовать истине. Критерий истины здесь конструкция (создание и совершенствование) или деструкция (разрушение и ухудшение) жизни человека в его родовой универсальной сущности.

Таким образом возникает специфическая действительность истины и не-истины феноменов жизни, для исследования которых следует применять методологию теоретического импрессионизма.

Методология теоретического импрессионизма предполагает выявление цивилизационных субъектов, как персоналий, достигающих понимания цивилизационной проблемы и определяющих пути ее решения. Таким образом выявляется эмпирический мир цивилизационной реальности, определяющий ее перспективы. Вместе с тем этот эмпирический мир требует своей теоретической оценки, выявления в эмпирическом многообразии образов истины и не-истины цивилизационного и постцивилизационного бытия.

Истина и не-истина бытия здесь проявляют себя через посредство жизни и деятельности конкретных индивидов во всем их многообразии. Каждый индивид потенциально несет в себе космос цивилизационного бытия. Возникающие явления постцивилизационной реальности, «размывающей» цивилизационные константы, создают хаотичную реальность бесконечной совокупности индивидуальных замкнутых в себе космосов. Эту ситуацию постцивилизационной хаотичности бытия в литературной форме предчувствовал Сэмюэль Беккет (1906–1989). В своем произведении «Как есть» он показал возможность толкования времени в контексте субъективного выбора индивидуального бытия как универсального. Если точка отсчета времени ведется от Пима, то тогда все время будет определяться как время до Пима, т.е. прошлое, и время после Пима, т.е. будущее. «По привычке ставлю ему на вид что я тоже Пим меня зовут Пим ... мне тоже это пошло на благо такое впечатление на благо особенно вначале трудно сказать точнее менее анонимно в каком-то смысле менее мрачно»[1]. Как предчувствовал Самюэль Беккет, человек может сказать себе: «Я в стороне от всех этих сложностей, не надо вмешиваться, мне ничего не надо, ни идти дальше, ни оставаться там, где есть, мне, правда, все равно»[2]. «Дышать, больше и не требуется, ты не обязан бродить, не обязан принимать гостей, можно даже считать себя мертвым при условии, чтобы это было заметно, разве можно мечтать о более либеральном режиме...»[3] Новую «материю» универсума Беккет называл «грязью», в которой «ползет» человек. Грязь – это нравственная бессмыслица, которую можно «сформировать».

Анонимный гегемон может внести свой смысл, взять на себя функцию дизайнера миропорядка. В условиях хаотичного эмпирического самосознания можно игнорировать обязательность истин, образующих онтологию духовной жизни человека. По отношению к волению Демиурга вся система критериев истины цивилизационного поведения, как и вся духовная культура, основанная на этих критериях, превращается в сумму «никчемных текстов». Загадки мироздания исчезают, но возникают загадки обмана с помощью человеческого изобретения, которые превращают движение по жизни в движение по нравственной грязи. Среди нелепостей и странностей, в том числе и владения речью, возвращается правда с подергиванием нижней части лица, со звуком в грязи, лицом в грязь. Внезапно грязь разверзается от следующего смертного к следующему смертному никуда не ведущая. Можно обжираться ее баснями, слиться с ней на всю жизнь, пока не придет прекрасный день, устанавливается новая жизнь[4]. Это – «материя» информационного универсума, погружаясь в который, человек обретает новое качество бытия, отличное от жизни в реальном универсуме. Беккет сознательно не соблюдает правил пунктуации, подчеркивая тем самым непрерывность эмпирического потока жизни. Вся действительность воспринимается как поток эмпирических переживаний бытия при отсутствии его целостности. «Нет на свете справедливости или уж вообще ничего понять нельзя»[5]. «Все оставить, ничего больше не слышать, остаться здесь в моих объятиях… разговор обо мне старый бесконечный окутывающий все человечество»[6].

Попадание человечества в эту действительность происходит в массовых масштабах с созданием глобальной информационной сети. Включение себя в сеть как результат благих чаяний с надеждой не умереть до срока в темноте грязи, совпадает с литературными образами Беккета, который сопоставлял новую ситуацию человека с движением вперед зигзагами, прочтением в поисках того, что я потерял там, где никогда не бывал[7]. Погружение человечества в эмпирическую действительность случайных жизненных  сочетаний выявляет особую роль информационного Демиурга. Глобальная гармонизация – дело Демиурга. И таким демиургом теперь может стать реальный человек со своими специфическими интересами. Демиург создает глобальную конструкцию миропорядка, отталкиваясь от исторического опыта. Образцы цивилизационных образований могут рассматриваться как исходное в построении современного миропорядка.  Доктрины философии истории, согласно которым история развивается стадиально и по восходящей траектории – от первобытно-общинного строя к рабовладельческому, а затем к феодальному, капиталистическому и коммунистическому как завершающей стадии истории, либо от аграрного к индустриальному, постиндустриальному и информационному – эти доктрины не воспринимаются как истинные.

История превращается в склад вариаций цивилизационного дизайна, которые могут оживать и использоваться для организации современного порядка жизни.

Каким образом можно придать концепции гегемонии современный смысл? Проблема гегемонии упирается в универсализацию частного интереса гегемона.

Частным интересом Запада как претендента на роль гегемона соответствует ностальгия по колониальному прошлому, в котором мир находился в подчинении имперских держав.

В соответствии с этой ностальгией оформляется тенденция неолиберальной колонизации современного мира. Это тот «порядок», который может быть средством организации хаотичного эмпирического бытия. Эмпирической опорой неолиберальной колонизации может быть универсализация таких парадигм исторического бытия как античные Спарта и Афины. Это те альтернативы, которые ограничивают возможности исторического выбора. Соответственно воление субъекта становится исключительной реальностью, исключительные представления которой претендуют на универсальность.

Для того, чтобы исторические парадигмы превратились в универсальные альтернативы бытия, необходимо управление мировой сетью информации. Тот, кто может создать глобальную сеть информации и контролировать ее действие, может управлять поведением людей во всем мире. Поскольку мир состоит из конструкций, созданных человеком, то цивилизационное бытие следует рассматривать как выражение окончательного триумфа Homo Faber – человека созидающего. Человек превращается в человекобога – творца бытия.

Вера в истинность представления о человекобоге рождается на почве неизбежности и необходимости глубокого концептуального взаимодействия философии с технологией. Это закономерное взаимодействие трактуется как альянс «софии» и «техне», дающий невиданный синергетический эффект, а вместе с тем и новое миропонимание. Эта вера может восприниматься как истина, если удается информационная реконструкция истории. В противном случае исключительность веры утрачивает свои эксклюзивные качества. Вот почему возникает битва за историю. Смысл битвы за историю – создание представления об информационной истине глобального информационного универсума. Построение истины информационного универсума оказывается необходимой предпосылкой и условием утверждения глобальной гегемонии. Но это истина представления, а не реальная истина истории.

Компьютерный человек заключает себя в созданный им самим мир и находит в нем удовлетворяющую его истину. Тем самым он оказывается в перманентной ситуации заключения, которое он воспринимает как путь к истине бытия. Но это весьма специфическое заключение, вызывающее чувство удовлетворения и комфорта, поскольку ощущение истины бытия здесь совпадает с реальностью установленного информационного порядка. Человек начинает движение, когда перед ним зажигается зеленый свет и останавливается, когда зажигается красный. И так во всех сферах жизни. Разве это не реализация мечты об установлении абсолютной гармонии, поскольку так ведут себя все. Этот мир кажется возникшим естественным образом, хотя он создается неким волшебником, сотворившим чудо нового универсума. Волшебник чем-то напоминает известного волшебника изумрудного города. Соответственно и возможность такой цивилизации похожа на сказочную реализацию изумрудного города. Когда процесс созидания изумрудного города начинает совпадать с массированными бомбардировками, разрушением цветущих городов, казнями руководителей суверенных государств, волнами иммигрантов, рвущихся в изумрудный город и наводящих там свои «порядки», концептуальные информационные очки падают и разбиваются о реалии действительной жизни. Если создавались «изумрудные» конструкции в соответствии с установленными информационными и техническими правилами, то откуда возникают неожиданные последствия? Как возникает, например, в современной Западной Европе неожиданное поведение массы иммигрантов из стран Ближнего Востока и Африки? Значит, информационная политика «цветных революций и демократической весны» содержала в себе фундаментальную иллюзию информационного общества, иллюзию знания истины жизни путем соблюдения правил регулирования поведения, следуя установленным информационным сигналам. Эта истина совпадает с глобальным заблуждением, изолирующим конечное от бесконечного, внутреннего от внешнего. Находясь в границах информационных правил, человек не может выйти за их пределы. Поэтому он всегда находится в пределах иллюзий. Выйти за пределы иллюзий изумрудного города означает соприкосновение с истиной действительной реальности. Так что же определяет перспективу современной жизни: информационный порядок, который устанавливает гегемон, или воля субъекта, считающая требования истины дорожной картой к позитивной перспективе современного мира?

Человек должен вернуть свое самосознание к действительной реальности универсума. То, что человек считал наибольшей угрозой – хаос бесконечности природы, превращается в желанную реальность, как основание свободы выбора в неопределенности ситуаций жизни.

И здесь возникают вопросы: обретают ли просчитанные на компьютере правила такой же авторитет, как и заповеди Моисея? Или же они носят лишь рекомендательный характер, оставляя за человеком право действовать свободно? Свобода совпадает с открытым высказыванием Истины справедливости, моральной универсальности, фактической точности, эстетического совершенства духовной и физической красоты бытия. Достижения мужества утверждения истины предполагают перевоплощение человека, его восхождение к смыслу вечных ценностей. Каким образом невидимые вечные ценности могут одолеть эгоцентрические устремления гегемона, вооруженного видимыми реалиями экономической, технической и военной силы?

Это кажется невозможным, но только до тех пор, пока не станет очевидным, что путь утверждения гегемонизма в современных условиях – это путь нарастающей самодеструкции мировой цивилизации. Опыт последних десятилетий, обнаживший нарастание волны терроризма как реакции на агрессивную политику гегемонизма, показал тупиковый характер тех принципов международной политики, которые привели к возникновению Второй мировой войны. Третья мировая война несет в себе потенциал гибели человечества.

В этой ситуации можно говорить об определяющем влиянии цивизационной Истины на волю субъектов, вступающих во взаимодействие на международной арене. Здесь вступит в силу действие Духа времени. Дух времени превращает кажущуюся «истину» эгоцентрических устремлений гегемона в очевидную для всех не-истину. Это открытие парализует волю тех, кто призван исполнять волю гегемона. Совокупная воля исторических субъектов составляет прабытие цивилизации, сущность которого определяется внутренними человеческими факторами. Внутренние человеческие факторы как мотивы неправильности воли определяются характером исторического времени, времени этапа современной цивилизации. Современная глобальная цивилизация переходит в постцивилизационную стадию эволюции. Если цивилизационное Время характеризуется стадиями прошлого, настоящего и будущего, то современная ситуация обнаруживает отчетливую тенденцию разлома стадий цивилизационного Времени. Разлом стадий цивилизационного времени означает выявление смешения  онтологии прошлого с онтологией будущего, а вместе с тем и процесса элиминации сложившегося исторически цивилизационного субъекта. Происходит элиминация различий и даже противоположности судеб исторических субъектов. Все более очевидной становится возможность общности их судьбы. Сформировалась потенциальная реальность глобальной жизни человечества, мир сегодня оказался перед проблемой смены цивилизационной воли и переходом к новому типу прабытия. Новый тип прабытия формируется под воздействием глубоких исторических изменений. Попытки применять старые методы геополитики к новой ситуации дают негативный эффект по всем азимутам, что делает ее лишенной смысла.

Характерна в этом отношении та геополитика, которую осуществляет глобальный гегемон в отношении России. Политика санкций, политика самоизоляции от цивилизационной истины, является продуктом глубокого концептуального невежества, продуктом глупой самоуверенности.

Расшифровка эпистемической структуры прабытия позволяет предвидеть ход мировых событий и определять условия, влияющие как на самодеструкцию, так и самосохранение цивилизации.

Самосохранение цивилизации будет определяться реалиями глобального перевоплощения, способностью виртуального превращения в другого. Духовное заболевание общества и духовное здоровье определяются сознательным выбором характера перевоплощения.

Глобальный процесс перевоплощения обретает две основные формы: деструктивную и позитивную. Деструктивная форма перевоплощения на личностном уровне обретает противоестественный и антигуманный характер: мужчина превращает себя в женщину, женщина в мужчину; человек перевоплощается в робота; человек превращает свою внутреннюю сущность в сущность преступника. Эти тенденции находят свое все более широкое оправдание воплощения в жизни и политике.

Позитивная форма перевоплощения обретает все более самоотверженное гуманное выражение: человек превращает в свои личные ценности охрану природы как самоценного явления; человек находит пути и формы перевоплощения в другого, находя конкретные пути реализации конкретного гуманизма, открывающего путь философского самосохранения человечества. Этот процесс перевоплощения либо станет всеобщим, либо он потерпит глобальную неудачу со всеми вытекающими катастрофическими последствиями.

Идею позитивного перевоплощения можно считать русской идеей, поскольку она реализовывалась практически именно в России, в предотвращении глобальных угроз порабощения, идущих как с Востока, так и с Запада.

В письме Вольтера Дидро, на которое Дидро ответил 11 июня 1749 года, говорилось, что мысленно воспринимая бесконечные отношения между предметами, можно предположить существование бесконечного искусного работника и кажется очень дерзким отрицать его существование.

В высшей степени дерзко претендовать на возможность разгадать его природу. Вне зависимости от того, считаете ли Вы себя одним из его произведений или видится в себе необходимо организованную частицу вечной и необходимой материи, писал Вольтер, я приглашаю Вас принять участие во встрече с несколькими мудрыми людьми.

Решение грандиозной задачи самосохранения человечества зависит от способности современных государственных мужей к такой встрече, на которой будет побеждать не хитрость рассудка, стремящегося к эгоистической выгоде за счет другого, а общий Разум, открывающий Путь к утверждению надежной совместной Истины Жизни. Это – путь формирования глобального субъекта.

В условиях разлома цивилизационного Времени воссоздание глобального цивилизационного субъекта может принять единственную форму истины бытия путем добровольного принятия диктатуры нравственных и правовых универсалий, что будет означать коренное изменение субстанции прабытия. Без такого изменения прабытие жизни подвергается самораспаду.

Человечество оказалось перед необходимостью глубокого духовного переворота.

Время покажет, способно ли современное человечество со всеми его эгоцентрическими устремлениями, нравственными слабостями и извращениями подняться до решения этой грандиозной задачи.