Метаобразование в культурологическом контекстеКультурологический подход отличается от философского тем, что он не выходит за границы феноменальной реальности. И в этом смысле он сохраняет свой научный статус, давая реальные ориентиры личности в ситуации информационного сообщества. Это – ориентиры на основе картины жизни в субъект-объектном феноменальном мире. Первый вопрос, на который следует ответить в этой связи, – это вопрос о реальности пространства и времени феноменального мира. Является ли адекватной методология гуманитарного знания, различающая мир универсума и жизненный мир человека? Ведь кажется очевидным, что жизненный мир человека находится в мире универсума, а значит, и несет в себе его свойства. Именно с этой точки зрения естественные науки рассматривают человека и его жизнь. Однако объяснить поведение человека с этой точки зрения оказывается невозможно. Человеку дан феноменальный мир, и он приближается к подлинности жизни лишь постольку, поскольку соединяется с этим миром через деятельность, наполненную смыслом. Человек наполняет смыслом свою жизнь, коль скоро он находит ее связь с некоей объективностью, соединяющей его с иными индивидами и их жизненной средой в определенное целое. Целое имеет приоритет, поскольку в нем человек находит опоры своего бытия. Универсум для человека не может стать таким целым. Однако является ли целое феноменального мира реальной объективностью? Самые общие формы объективности, данные всем индивидам, – это пространство и время. Объективный смысл пространства в контексте цельности бытия индивида – это локус, место, которое становится объектом обустройства, непрерывного и бесконечного совершенствования. Локус таким образом обретает внутреннюю перспективу. Чем интенсивнее накопление специфического человеческого смысла и информации в локусе, тем больше его реальная значимость для бытия индивида. Внутренняя перспектива локуса таким образом обретает направленность, поскольку продолжение рода индивида, сохранение его абсолютных ценностей обретают зависимость от локуса, того места, где только и возможно данное индивидуальное бытие, реализация его смысла. В феноменальном мире время также наполняется конкретным смыслом. Соответственно претерпевает изменение и отношение к времени. Коль скоро абсолютное становится действительным в бытии данного мира, он перестает быть только предметом потребления. Он обретает свой внутренний смысл, который оказывается информационным ориентиром для всех, включенных в данный регион бытия. С этой точки зрения становится понятным глубинный исток кризиса современной цивилизации. Этот кризис возникает вследствие подмены правил жизни в феноменальном мире деструктивными для него правилами, вытекающими из гомоцентрического типа мышления. Гомоцентрический тип мышления ставит тело индивида в центр бытия. Из этого центра в качестве истинной принимается лишь такая система Универсума, которая служит средством удовлетворения телесных потребностей. Из этого вырастает дисгармоничная и разрушительная онтология жизни. В ее основе лежит формула отношения Я к не-Я. В соответствии с этой формулой не-Я – это лишь объект воздействия, средство реализации интенций Я. В ней положена невозможность самоотождествления Я с не-Я, а значит, и гармония их взаимодействия. Человек, формирующийся в этой онтологии жизни, знает лишь свои потребительские стремления, но он не знает и в общем не хочет знать системы информационных взаимодействий универсума, которая определяет гармонию отношений в мире и ее стабильность. Гомоцентрическое мышление исторически становится кодом социальной жизни Нового времени. Это – духовный стержень индустриальной цивилизации, граница, разделяющая цивилизацию модерна и древние цивилизации, имевшие иной цивилизационный код. Соответственно, философия концентрировала свое внимание на том, как практически можно обеспечить единство гармонии космоса и «гармонии лиры», «лука и стрелы». Гармония космических сфер и гармония общественной, практической жизни человека с этой точки зрения имеет общие корни и общие связи. Требование крайней осмотрительности практических действий человека не представляется абсурдным, если следовать постоянно повторяющимся философским постулатам о всеобщей взаимосвязи и взаимозависимости Массированная деструкция природы стала основанием бурного прогресса, создания комфорта для тела человека. Комфорт тела – это «кайф», центральный пункт смысла жизни человека индустриального общества. Этот комфорт возможен лишь в условиях нового прекрасного мира, созданного гомоцентрическим мышлением. Новый прекрасный мир – это мир небоскребов и переполненных последними моделями автомобилей автострад. Этот мир расширяется, превращая растительный мир природы в мир национальных парков, а животный мир – в Этому миру соответствует определенный менталитет, соединяющий воедино рассудочное знание и инстинктивное стремление к комфорту и моде. Здесь все предельно рационально, основано на расчете. В этом мире время рассчитано наперед. Оно предстает в самых различных формах расписаний. Пространство также утратило свою неопределенность: оно расчерчено на квадраты владений и линии маршрутов. Парадоксальным образом этот мир объявляет своим символом веры свободу. Мир, в котором все заранее рассчитано, где все определено, в качестве своей духовной сущности избирает неопределенность. Здесь в основании свободы заложено ничто: без ничто нет и Но реальность ничто – это парадокс определения. Вместе с тем он, как кажется, служит расшифровке загадки свободы. Хотя смысл свободы кажется очевидным, данным как непосредственное знание, однако ее действительное содержание скрыто плотным туманом. Здесь человек оказывается перед двумя тайнами. Первая тайна – это тайна того, как возможна свобода. В точном смысле слова свобода есть исходное, начало начал, недетерминированное. Но недетерминированное с точки зрения науки не может быть реальностью, фактом. Оно есть ничто. Из начала начал должно возникать все. Но как Таким образом в самом основании цивилизации эпохи модерна заложено глубокое внутреннее противоречие. Разрешение этого противоречия и является ключевой задачей метаобразования. Непродуктивно искать разрешение этого противоречия путем простого возврата к древней философской мудрости. Мы живем в ином мире, требующем новых решений. Современное метаобразование может быть основано лишь на культурологической почве, которая позволяет избежать метафизической ловушки и вместе с тем преодолеть фундаментальные позитивистские предрассудки.
Ключевой ориентир здесь – это ответ на вопрос «Кто я?» с точки зрения отношения к гармонии феноменального мира. Каждый человек в жизни выбирает свой путь. Этот выбор, если он сделан свободно, зависит от самоопределения, а соответственно, и понимания главной цели жизни. Вместе с тем мы видим, что возникают некие массовые предпочтения в формах самоопределения, которые считаются адекватными времени. Например, когда пытаются дать характеристики современно го человека, то в обыденном представлении он ассоциируется с человеком, в ушах которого наушники плеера, в руках радиотелефон, а Массовое сознание склонно к перенесению качеств предметов, которыми владеет человек, на самого человека. Отчасти это оправданно: поскольку человек умеет пользоваться этими предметами, то это его умение, его качества. Но качества техники – это не его качества. Он не является их создателем. Фундаментальная проблема информационного общества – возникновение в массовых масштабах упрощенных форм самоидентификации, ведущих к «уплощению» личности, эрозии ее духовного измерения. Вместе с тем происходит и эрозия индивидуальности. Как соотносятся эти формы самоидентификации с традиционными? Человек находит либо внешний (предметный), либо внутренний (духовный) образец совершенства, с которым он отождествляет себя. Так, стремление обладать исключительными качествами приводит к отождествлению человека с орлом, быстроногим оленем, львом и т. д. В христианскую эпоху истина самоидентификации постигается через вечную истину. Лишь через приобщение к вечной истине человек обретал подлинность бытия. Эпоха Просвещения наполнила человека верой в себя. Соответственно, человек стал соотносить свое совершенство с собственными созданиями: часами как символом разума и универсума; затем автомобилем как символом скорости и совершенства формы. Современная эпоха ведет к смене символов. Символическим воплощением качеств человека становится компьютер. Персональный компьютер делает человека более информированным, позволяет быстрее осуществлять различные операции, пользоваться услугами информационных центров различных стран. Вместе с тем исчезает основание духовной самоидентификации. Здесь как бы исчезает уникальность человека, его самость, Я. Если нет индивидуальности как чего-то абсолютного, исключительного, то исчезают и основания исключительных чувств личности, таких, как любовь, верность, дружба и т. д. Происходящий нравственный сдвиг не компенсируется обилием информации. Более того, если человек утрачивает свое Я, то и информация начинает терять свой прежний смысл. Однако мы не можем уйти от вопроса: в чем же действительная реальность индивидуальности, нужна ли она в информационном обществе, где доминируют общие правила, где необходима конформность? Конформность соответствует научной ментальности. Научное мышление, в соответствии со своей внутренней логикой,стремится везде найти проявление безличных законов и утвердить поведение, соответствующее их сущности. И это естественно. В этом смысле случай человека можно рассматривать как один из случаев Соответственно, и нравственность человека можно рассматривать как исчисляемое рациональное поведение. Так, например, если получение наибольшего количества долларов полагается в качестве приоритетной детерминанты поведения, то все действия индивида в разных ситуациях могут быть легко просчитаны. Но во сколько долларов индивид может оценить самого себя? Ведь он думает, что его индивидуальность не имеет общей меры, а значит, и цены. Но адекватно ли это представление? Как на этот вопрос отвечает когнитология? Когнитология сталкивается с реальностью индивидуальности, когда она пытается создать модель получения новых знаний. Смоделировать можно то, что известно. Однако оказывается, что сами эксперты не осознают глубинных механизмов получения новых знаний. Прорыв в неведомое совершается через особый канал, через определенного индивида, наделенного определенными качествами. Возможно, эти качества генетически заложены в человеке. Но пока механизмы их возникновения не познаны, требуется признание некоторых специфических свойств индивидуальности. Индивидуальность требует понимания, особых критериев определения ценности, оценки творческого потенциала. Это верно и относительно анализа уникальности возникающих исторически цивилизационных образований. Уникальность является предметом гуманитарного знания, которое должно становиться составной частью системы метаобразования. Через гуманитарное знание и только через него мы приходим к признанию того факта, что для индивидуальности смысл бытия зависит от того, как оно определяется в контексте вечности. С точки зрения естественно-научного знания этот факт не имеет никакого рационального смысла. Между тем человек точно знает, что чем дольше сохраняются результаты его личной самореализации, тем значительнее смысл его бытия. С этих позиций происходит оценка и мимолетностей жизни. Фауст ищет мгновения, которое он хотел бы остановить. Казалось бы, эти мыслимые проекции бытия иррациональны и непрактичны. Между тем они оказывают воздействие на самые различные, в том числе и экономические аспекты жизни. В условиях информационного общества возникает такое явление, как быстрое и массовое распространение информации о формах индивидуального каприза. Это оказывает серьезное влияние на конъюнктуру рынка. Явление это, видимо, не случайное. В условиях доминирования конформистской психологии и стандартизации жизни подчеркнутая индивидуализация становится формой самореализации. Вместе с тем экономическая инициатива превращает эту индивидуализацию в массовое, а стало быть, и стандартное явление. Примеров здесь достаточно. Можно, например, вспомнить, как молодые люди во всем мире стали крутить хулахуп. Или о том, как венгерский ученый Рубик изобрел кубик для совершенствования пространственного видения своих учеников. Кубик стал массовым увлечением и принес большие доходы. Создание куклы Барби оказалось стимулом развития экономики, дав миллиардные обороты. Это могут быть разные увлечения, и их адекватный учет дает серьезный выигрыш в экономической политике. Адекватность самореализации как стратегия жизни составляет серьезную гуманитарную проблему. Мы можем указать на эмпирические проявления неадекватной самореализации. Эти проявления в современном обществе приобретают характер массового деструктивного поведения. Особенно наглядно оно проявляется во время некоторых футбольных матчей, выступлений популярных рок-ансамблей и т. д. В этом контексте можно рассматривать проблемы юношеской преступности, насилия в школе. Для таких форм поведения характерна неопределенность цели. Вечность как ориентир жизни испаряется и вместе с этим разрушаются основания адекватной самореализации личности. Человек не может найти пути, ведущего его к гармонии с самим собой. Без гармонии с самим собой не может быть гармонии и с другим. 2. Алгебра моральных отношений Задача метаобразования и состоит в анализе условий равновесия между реализацией свободы и соблюдением общих правил жизни. Можно сказать, что речь идет о новой нравственной культуре, которая опирается на два основания: эмоциональную интуицию и алгебру моральных отношений. Эмоциональная интуиция – это сформированная способность человека воспринимать всякий поступок, всякое действие через призму всеобщности. Можно сказать, что это – превращенная форма категорического императива. Отличие эмоциональной интуиции от категорического императива состоит в том, что она совпадает с реальным переживанием человека, тогда как категорический императив – это трансцендентальное абстрактное требование. Эмоциональная интуиция – это реальное связующее звено индивидуального и социального. Если она находится в человеке как его нравственная природа, то действует всегда, независимо от ситуации. Вместе с тем ее можно рассматривать и в качестве реальной предпосылки восприятия алгебры нравственных и правовых отношений. Арифметика нравственных отношений возникает под влиянием конкретных социальных реалий – требований данного рода, данной общины, данного класса, данного государства, данного имперского образования. Конкретные требования, интересы имеют приоритетный, абсолютный характер. Подкреплением этих требований становятся угрожающие или поощряющие действия, репрессивные или награждающие функции общества, государства. В этом смысле нет принципиальной разницы между кодексами чести «нормальных» сообществ и сообществ преступных, ибо и там и там действует двойной моральный стандарт в отношении «своих» и в отношении «чужих». Это – реальность и нашего времени. Сегодня мораль все еще связывается с сохранением нравственных заповедей – не убий, не укради, не пожелай жены ближнего своего,не лжесвидетельствуй и т. д. Опыт показывает, что их простое повторение приводит к тому, что обыватель относится к ним как к пустой С эрозией ориентаций на вечность каждый стремится к максимальному выигрышу в жизненной гонке, используя любые средства. Информационное сообщество, поскольку оно обретает глобальный характер, объективно требует перехода к алгебре моральных и правовых отношений. Без этого неизбежен кумулятивный рост конфликтов. Радикально меняется представление о ценности приватности жизни. Это влечет за собой коренные изменения в архитектуре и внутреннем устройстве жилищ. Достаточно сопоставить подмосковные усадьбы, в которых все внутренние комнаты свободно соединяются друг с другом, и современные требования изоляции помещений для обеспечения автономии приватной жизни. Индивидуалистические идеалы создают свои трудности в формировании счастливых браков. Прочные пары становятся одинокими и не имеют вертикальной общественной поддержки. Критерий подлинности индивидуального самовыражения оказывает драматическое влияние на изобразительное искусство. Картины художников подчас настолько зашифрованы, что они становятся малодоступными. Аналогичные тенденции наблюдаются и в музыке. Так, например,многим известно имя композитора Шёнберга, однако весьма узкий круг знает и понимает его музыку. Это нельзя сказать о произведениях Баха, Моцарта, Бетховена, Чайковского. Субъективное понимание подлинности самовыражения заключает в себе серьезную нравственную проблему. С этой точки зрения самовыражение индивида с преступной психологией или девиантной генетической основой представляется столь же «нормальным», как и самовыражение высоконравственной личности. Каким образом можно восстановить иерархию самовыражения,высших и низших его форм? Одним из условий такого рождения является изменение основной формулы нравственного удовлетворения. Прежняя формула выражена в двух понятиях: преступление и наказание. И нравственный и уголовный преступник подпадали под эту формулу. Здесь считается, что человек должен быть исправлен путем выбора меры наказания. Однако, как показывает опыт, исправление личности путем наказания – это основание страха, который не формирует сам по себе позитивных качеств. Более эффективная формула связана с моральной алгеброй. В ее основе лежит принцип рекомпенсации: необходимо исправить ущерб,который был нанесен. Вильфред Хоммерс (ФРГ) и Норман Андерсен (США) ввели в обычную формулу НАКАЗАНИЕ = НАМЕРЕНИЕ + УЩЕРБ дополнительное измерение рекомпенсации и проверили его действие в эксперименте с отобранными испытуемыми. Эксперимент показал, что в соответствии с традиционной формулой «наказание = намерение + ущерб» величина предлагаемого наказания возрастает строго в соответствии с характером намерения и величиной ущерба. Однако, когда вводится фактор компенсации, информация о ней оказывает более заметное воздействие на предложения о величине наказания, чем объективная величина ущерба. Нанесший ущерб, поскольку он добровольно соглашается осуществить компенсацию, считается нормальным членом сообщества,признающим его ценности. Вместе с тем здесь наносящий ущерб наносит его не только другому, но и самому себе. Тем самым они оказываются в одной лодке. Это, конечно, лишь один из путей формирования ответственной свободы, но он заслуживает общественного внимания. Понимание необходимости компенсации ущерба формирует различные типы экономического поведения. Вот один из примеров. Французская фирма Перрье, производитель минеральной воды, обнаружила в нескольких бутылках нежелательные химические элементы; тотчас было принято решение об изъятии из продажи всех находящихся на складах запасов. Операция Показательно, что этот акт позволил не только сохранить, но и упрочить репутацию фирмы. А это дало ей огромный экономический эффект. Такое поведение представляет собой резкий контраст с экономическим поведением наших коммерческих структур, таких как МММ,«Чара банк», банк «Тибет» и многих других. И это в конечном счете ведет к общему краху. Игнорирование алгебры отношений ведет к перерождению социальных институтов, таких как наука, правоохранительные органы и,естественно, сама система информационного обеспечения. Если эта система отступает от принципа истины, то она не отвечает собственной сущности и приводит к социальной катастрофе. Одна из фундаментальных задач метаобразования – это научение адекватному поведению через использование механизмов виртуального бытия. Традиционно виртуальное бытие входило в структуру религиозного и идеологического сознания, влияло на характер массового поведения. Так, например, Ад или Рай как финальные пункты бытия человека воздействуют на поведение человека здесь и теперь. Вместе с тем виртуальное бытие, поскольку оно входит в ряд объективно возможных явлений, может считаться предметом научного рассмотрения. С этой точки зрения подчинение ближайших интересов требованиям, вытекающим из рассмотрения виртуального бытия, можно считать одним из ключевых факторов изменения катастрофических тенденций эволюции современной цивилизации. В современных условиях принципиальное значение приобретает система оценки основных открытий и технических изобретений с точки зрения их влияния в процессе массового практического применения на условия выживания человечества. Даже единичное открытие, с которого начинаются фундаментальные производственные изменения, способно породить грандиозные сдвиги в отношениях человека и окружающей его среды. Соответственно, необходимы изменения в системах информационного обеспечения принятия государственных и иных общественно значимых решений. Банки знаний, в которых могут накапливаться сведения о виртуальных формах бытия, могут превращаться в информационный базис международных правил социального поведения. Сегодня необходимы информационные системы открытого типа, финансирование которых должно осуществляться международными организациями. На базе таких информационных систем станет возможной разработка кодексов экологического и нравственного поведения Информационная культура выявляет формы интеллектуальной регламентации, которая вводит свободу человека в определенные границы. Человек сохраняет полную свободу «проигрывания» возможно стей виртуального бытия. Вместе с тем выбор реального бытия должен диктоваться четким определением альтернатив. На основе информационной культуры возникает новое представление о смысле целого, не как целого Универсума, а как целого возможных альтернатив феноменального Бытия. Эта проблема особенно остро встала в связи с окончанием «холодной войны». Так, из 82 вооруженных конфликтов, происшедших между 1989 и 1992 гг., только три были межгосударственными. Между тем из 11 операций по поддержанию мира, осуществленных с 1982 г. до начала 90-х годов, только две были связаны с внутренними конфликтами. Эта проблема затрагивает сегодня Европу, Азию, Африку, страны Латинской Америки. Ландшафт конфликтов сегодня осложняется тем, что в них втянуты не только профессиональные военные,но и дилеры в области наркотиков, добычи нефти, алмазов, наемники. Как известно, статья VII Хартии ООН запрещает вмешательство во внутренние дела суверенных государств. Поэтому наиболее эффективный путь предотвращения внутренних конфликтов – это создание систем раннего оповещения, дающих информацию о назревании конфликта и, соответственно, определении политических механизмов его нейтрализации на самых ранних стадиях. Вхождение конфликта в стадию резкого противостояния порождает спираль насилия и контрнасилия, создающую реальную угрозу широкого возрождения классических межгосударственных войн.
| |
|